Two Siberians

TWO SIBERIANS: «ВСЕ В МИРЕ ГДЕ-ТО ПЕРЕСЕКАЕТСЯ»

TWO SIBERIANS: «ВСЕ В МИРЕ ГДЕ-ТО ПЕРЕСЕКАЕТСЯ»

 
 

Two SiberiansРомантические резонансы гитары и скрипка, надрывающая плоскость традиционных звуков; погружение в мистические лады музыки… Все это не менее таинственно, чем истории, окружающие инструментальную группу, в России известную как «Белый острог», а на Западе — как «Two Siberians». Скрипка и гитара — идеальное сочетание, позволяющее музыкантам Артему Якушенко и Юрию Матвееву добавлять мелодические нюансы, ненавязчиво намекая на то, что мировые культуры находятся в вечном взаимодействии друг с другом. Сами музыканты родом из России, но успешно гастролируют по всему миру, словно рассказывая слушателям из самых разных мест музыкальные легенды о ледяной красоте Байкала и сибирских просторах

 

Two Siberians о музыкальных стилях и композициях

 

— Вашу музыку сложно отнести к какому-то одному стилю, но зато любопытно отыскивать особенности разных…

А. Я.: Когда человек видит скрипку и гитару, у него сразу же срабатывает ассоциативный ряд. Поэтому многие думают, что мы играем кантри. Но на самом деле, у нас не так уж и много кантри-музыки. Хотя элементы кантри, конечно, присутствуют.

Ю.М.: Это, наверное, самый сложный вопрос, хотя одновременно он и простой. Обычно, задавая этот вопрос, пытаются найти какую-то нишу для нашей музыки. Если логически рассуждать, наша музыка инструментальная, так как песен мы не поем, музыка авторская и, конечно, современная. Причем инструменты у нас тоже современные – электро, с миди-системой. Получается современная инструментальная музыка для гитары и скрипки. А играем мы с одинаковым успехом и на рок-фестивалях, и на фолк-фестивалях, фестивалях всемирной музыки, джазовых фестасах, даже иногда выступаем на тусовках с поп-музыкантами.

— Как появляются ваши композиции? В ходе импровизаций, или сначала рождается некий образ?

— Композиции рождаются совершенно по-разному. Например, у нас есть такая тема — «Улитка», которую мы играем практически на каждом концерте. Возникла она очень интересно, на фестивале кукольных театров в Пензе, где нашу музыку часто использовали в спектаклях. Постановка с нашей музыкой даже выиграла «Золотую Маску» и еще какой-то престижный конкурс, по-моему, в Польше. И вот они проводили международный фестиваль, который назывался «Улитка», и надо было что-то сыграть на закрытии. Так вот мы буквально в гостинице сели и сыграли от начала до конца эту мелодию. Потом исполнили на фестивале, и композиция стала его гимном. У каждой мелодии своя история рождения.

Two Siberians

— Название «Белый острог» имеет какую-то историю, предвосхищающую его появление?

Ю.М.: Вообще обычно москвичи связывают название дуэта с неоднозначной трактовкой слова «острог»… Считают острог тюрьмой, хотя, например, в Краснодарском крае все казаки знают, что острог — это укрепление. В Сибири тоже в курсе — все города начинались с острога, с крепости. А еще существует красивая легенда, повествующая о том, что души всех хороших людей уживутся в белом остроге.

— Кто из музыкантов оказал влияние на ваше творчество?

Ю.М.: Повлияло множество музыки! Первое, что припоминается, — это время, когда я учился еще в первом классе и бегал в кино на Николая Сличенко, потому что там звучало много гитарной музыки — мне это очень нравилось. Потом попался диск Андреса Сеговии, я слушал его постоянно, просто «запилил» его, позже таким же образом «запилил» диск Луи Армстронга. А дальше было столько впечатлений, что можно по ним отдельную книгу издавать!

Two Siberians о культурных совпадениях и отличиях

 

— Вы много выступаете на Западе, гастролируете по европейским фестивалям. А какая культура ближе для вас самих?

А. Я.: Музыкальная культура всюду привлекает. В Норвегии у нас было несколько совместных проектов с африканскими музыкантами. Естественно, во время подобных мероприятий происходит значительный культурный обмен.

Ребята играют свою музыку, мы — свою. Но когда они начали играть свою музыку, мы вдруг начали улавливать некий русский мелодизм, знакомые нотки. Это просто удивительно! В этот момент на ум приходит лишь мысль, что всё в нашем мире где-то пересекается.

Two Siberians

— Возвращаясь к культурным отличиям, какие этнические черты разделяют музыку Запада и Востока?

Ю.М.: Разница не только между Западом и Востоком. Даже в нашей стране чувствуется разница. Бывает, что играешь в Калуге, где проходят лучшие гитарные фестивали. Там слушатели воспринимают музыку невероятно глубоко, ощущают каждый нюанс и каждый оттенок! А в некоторых местах играешь концерт, и люди не так чувствуют музыку. Речь идёт даже не о международных различиях, а в большей степени о месте проведении концерта. Допустим, играть в баре или театре, в филармонии — это ведь огромная разница.

Мне кажется, современные западные жанры настолько развиты потому, что у них очень толерантное отношение к искусству. К тому же на Западе всегда весьма профессионально подходят к творчеству.

В Советском союзе даже джаз находился долгое время под запретом. У нас были фактически лишь музыканты-любители, музыку слушали на плохоньких магнитофонах или, например, «на костях». Конечно, это не передавало всей полноты музыкального звучания композиций. У советских музыкантов и слушателей в то время даже сформировался некий миф о недосягаемости западных исполнителей.

А.Я.: Однако когда мы приехали в Нью-Йорк, поняли, что перед нами вполне обычные люди. А хорошо играют они лишь потому, что очень профессионально подходят к своему творчеству. Западные музыканты попросту очень много работают, учатся и, следовательно, добиваются успеха. И мы также стали много заниматься и работать.

Two Siberians: искусство и эксперименты

— Как появилась идея записать альбом «Two Suites»? По какому принципу отбирались произведения для сюит?

Ю.М.: «Two Suites» — это наш последний актуальный релиз группы. Презентация альбома в Москве состоялась весной 2014 года. На пластинке представлены две сюиты: «The Ballet Suite» написана для спектакля «Любовь моя — цвет зеленый» по пьесе Федерико Гарсиа Лорки «Дом Бернарды Альбы». Второе эзотерическое произведение создано музыкантами под впечатлениями от книги Колина Уилсона «Паразиты сознания».

А.Я.: Как ни странно, началось все с того, что мне понравилась обложка книги в магазине. Об авторе я в то время ещё не знал. Я приобрёл книгу, прочитал, затем дал прочитать Юре. И вот так мы прониклись этим произведением и в итоге даже решили написать сюиту. Когда мы сыграли сюиту на родине в Иркутске — из библиотек исчез весь Уилсон вообще. Местные СМИ тогда писали, что «Two Siberians — мешок эффектов!»

Two Siberians

— Вы играли на Тайм-сквер в Нью-Йорке 4 дня по 11 часов. Что это был за эксперимент?

Ю.М.: Эту идею придумал наш менеджер: к тому времени мы уже записали первый диск, но денег у нас почти не было — мы жили на один доллар в день, питались одними макаронами… И вот он купил разрешение на этот перфоманс, поскольку офис у него находился на TimeSquare. Купил нам оборудование — колонки, бесшумный генератор, оборудовал маленькую сценку, и мы играли несколько дней по 11 часов и продали 4000 дисков. Потом он сказал, если бы знал, то могли бы привлечь Книгу рекордов Гиннеса. Напротив того места находился офис MTV, они тут же вышли и стали снимать. В ночном выпуске новостей тут же вышел репортаж о нас. Еще какое-то телевидение сняло получасовой фильм о нас… Причем, сюжет о том, как мы играем показали даже в финале матча по американскому футболу. Там же мы получили заказ на музыку от болгарских киноматографистов. Много было интересного: гитарист Мадонны проходил и купил наш диск, родной брат Ричи Хэйвенса — был в восторге, сбегал домой, принес нам диск Ричи. Известный ведущий рэп-радио часа три стоял с нами, вел программу, заводил людей, толпа собиралась. Однажды среди толпы идет на нас здоровый полицейский, но у нас документы были наготове, а он подошел и купил наш диск за 10$. Потом остановился большой Кадиллак, вылезла рука вся в золоте, купила диск, оставила визитку и уехала. Вообще, впечатлений было много.

А.Я.: После этого все закрутилось. Мы подписали контракт с джазовым лейблом и выпустили альбом Out Of Nowhere. В записи приняли участие знаменитый саксофонист Майкл Брекер, перкуссионист Мино Синелу (соратник Стинга и Майлза Дэвиса), знаменитый бас-гитарист Ришар Бона и даже детский хор Нью-Йорка.

— Вы играли на одной сцене с легендарными музыкантами — Жан-Люком Понти, Чиком Кориа, Дейвом Брубеком, Джорджом Бэнсоном, Роем Харгроувом. Какие впечатления остались от этих выступлений и от общения с этими личностями?

А.Я.: Первый год жизни в Америке мы часто ходили на концерты, смотрели, впитывали в себя все происходящее. Это было удивительно, потому что в Сибири даже и мысли не было, что когда-нибудь можно будет сидеть за одним столом с Чиком Корея, встретить на улице Джона Макклафлина, разговаривать с Джоном Скофилдом, играть на одном фестивале с гениальным Дэйвом Брубеком, ставшим легендой еще до нашего рождения. Там все это оказалось реальным. Когда нам Майкл Брейкер подарил ноты, созданные братьями Брейкерами (The Brecker Brothers) для обучения, мы взяли несколько комплектов и привезли в наше Иркутское училище искусств для ребят, для своих друзей. И все они оказали на ваше творчество огромное влияние. В Иркутске казалось, что нереально так играть, а здесь мы увидели, что это живые, такие же люди, и захотелось играть так же. Они своим примером вдохновили нас.

— Расскажите о ближайших музыкальных планах.

— 20-21 июня мы едем на фестиваль Rochester International Jazz Festival в Америку. 24 июня играем в московском «Гоголь-центре», а 10 июля в клубе Алексея Козлова.

 

С Артемом Якушенко и Юрием Матвеевым беседовала Ася Шкуро.

 

 

Русский

Фотографии